«Не верьте тем, кто говорит, что на войне не страшно»: Евгений Зайцев отмечен наградами за мужество, отвагу и находчивость в боях с врагом

Артиллерист-связист

Как воспринимается сообщение о войне, когда тебе 15? Сомнения (ведь, в конце концов, такого не может быть), отрицание и постепенное принятие, потому что вокруг рвутся снаряды и слышны крики людей. Именно так ветеран сегодня вспоминает о событиях тех лет.

— Помню выражение растерянности на лицах работников детского дома в Краснодарском крае, где я воспитывался, — вспоминает Евгений Игнатьевич. — А когда началась мобилизация, на улицах постоянно слышался женский плач…

В армию молодого человека призвали спустя два года. Да и то из-за молодости изначально направили на учебу.

— Меня, как и многих других молодых парней, военным эшелоном отправили на Урал, в город Чебаркуль Челябинской области, — вспоминает собеседник. — Как раз во время движения нашего эшелона началась Курская битва. А мы прибыли в Чебаркуль, где нас обучали военному делу — готовили будущих разведчиков, артиллеристов, связистов. Мне предстояло стать командиром орудия.

Первые «сражения» происходили для юного Евгения именно здесь, шутит он. Ведь снаряд весил 25 килограммов, и с ним нужно было научиться управляться. Только судьба распорядилась по-своему, и стать артиллеристом молодому человеку так и не довелось. Спустя девять месяцев учебы к моменту наступательной операции «Багратион» он отправился на фронт. Боевое крещение было быстрым и суровым, вспоминает он:

Кроме того, в части юноше пришлось снова постигать азы военного дела. Оказалось, что с артиллеристами все хорошо, а вот связистов недостает.

— В любом деле ведь самое главное — это практика, — улыбается ветеран, — поэтому я научился справляться с рацией, которая весила 13 килограммов, довольно быстро. Курс обучения закончился к концу зимы 1944‑го. Тогда нас отправили на запад, в Белоруссию, для пополнения численности состава артиллерийского полка.

Боевое крещение

Артиллерия била по вражеским целям, чтобы обнаружить неизвестные огневые точки противника. 23 июня начал наступление 1‑й Прибалтийский фронт, 24 июня — Белорусский фронт.

— Помню, как в воздухе повисла сизая дымка от пороховых газов… Справа от нас недалеко от сожженной деревни была проселочная дорога, по которой двигались конные повозки с бревнами. Неожиданно немцы начали ее обстреливать, били прямой наводкой, а во время проведения разведки боем эта огневая точка молчала, — как будто перемещается в прошлое собеседник. — Но одному нашему разведчику все же удалось обнаружить эту цель, и она, к счастью, вскоре была подавлена.

Тот день Евгений Зайцев называет своим боевым крещением. Именно тогда к юноше пришло четкое понимание, что такое война. И что погибнуть можно в любой момент.

События того года развивались стремительно. В районе Бобруйска 40 тысяч немцев попали в два котла, в плен был взят генерал-лейтенант фон Лютцов. На рассвете 3 июля 2‑й гвардейский танковый корпус под командованием генерал-полковника Алексея Бурдейного ворвался в Минск с северо-востока. В середине дня он соединился с 1‑м гвардейским танковым корпусом, которым командовал генерал-лейтенант Михаил Панов. Группировка войск противника восточнее Минска попала в окружение, и вскоре одна часть была ликвидирована, а другая взята в плен. К исходу 3 июля в окружении оказались более 100 тысяч немцев.

— Мы, конечно, 3 июля уже знали, что Минск освобожден, — счастье событий тех дней читается в глазах Евгения Игнатьевича. — Радовались очень.

Многие польские города навсегда останутся в памяти Евгения Зайцева. Радом, Люблин, Познань… Еще бы, ведь там солдат оказался на волосок от гибели: рядом с его расположением во время очередного обстрела разорвался снаряд. Спасла счастливая случайность — в это время он проверял радиосвязь, спустившись в небольшую яму. Нелегко пришлось и при освобождении Познани — в крепости засела многочисленная немецкая группировка. На то, чтобы очистить город от фашистов, ушел месяц.

На Берлин!

— В апреле 1945‑го мы уже стреляли по Берлину, — вспоминает он. — В город не входили, нашим пушкам там было нечего делать, ведь батарея могла стрелять дальше чем на 20 километров.

— Это могло подпортить настроение, но не боевой дух, — признается ветеран. — Все уже понимали, что до Победы — последний рывок.

Забавная история вышла с тем, как и откуда довелось узнать, что войне конец, говорит собеседник. Оказывается, это известие пришло к солдатам с иностранных радиостанций.

— 8 мая мы прослушивали радиостанции на разных языках, так и поняли, что война, наконец закончилась, — счастливая улыбка озаряет его лицо. — Вначале было такое странное ощущение. Как это — воевать больше не с кем? Не надо было больше пригибаться, чтобы не попасть под вражеский обстрел.

Но вот домой победитель вернулся только в 1950‑м. До этого продолжал службу в немецком Шверине. А потом Евгений Зайцев приехал в Минск, где работал на радиозаводе и параллельно учился. После окончания 10 классов поступил в Минский радиотехнический институт и стал старшим инженером. Свой трудовой путь завершил на ОАО «Агат — электромеханический завод».

Источник.